Пейте, дети, молоко!

Все новорожденные пьют молоко. Чтобы вырасти крепкими и здоровыми без маминого молока просто не обойтись. И котята здесь не исключение. Новорожденные четвероногие малыши  сами находят чудесный источник на животе мамы-кошки, но чтобы поощрить своих детенышей поактивнее кушать, кошки делают котятам специальный массаж. Ведь когда они вылизывают своих детенышей языком, это не только мера чистоты и красоты, но и сильный стимул малышам сосать прибывающее у мамы молочко. Правда, особого приглашения и не требуется. Найдя по запаху молочный ручеек, котенок задействует во время еды не только свой ротик, но и лапки, чтобы работать ими как рычажками для качающего молоко насосика.

Симочка не была в этом деле исключением. Молоко любила, «насосик» качала, и позже когда стала кушать и настоящую еду хищников – рыбу и мясо, от молока, хоть маминого, хоть магазинного, не отказывалась. Другое дело, когда кошкиного молока становится все меньше, и хочешь — не хочешь, приходится переходить на взрослое питание. Когда наступает такой переломный момент, когда кошка просто не подпускает к себе детеныша. И наша Кошка даже сердилась, когда Сима пыталась подойти к маме за порцией детского питания. И идиллия в их отношениях явно нарушилась, конфликт поколений был налицо.

Симочка, конечно, обижалась, но не сильно. Это не в характере зверят: у них все больше жизнеутверждающие установки. Нет, так нет, плакать не будем. Просто начнем быстрее взрослеть. Лапки у Симы стали долговязыми, большими, а хвост вырос длинным-длинным. Если бы у кошек были свои модельные агентства, Сима была б там среди звездочек. И характер у нее оказался нескучным. Легкая, отважная, отчаянная, она смело шла на любые авантюры. Лазила по деревьям, прыгала без всякого разрешения на парапет пятого этажа (Люша даже закрывала глаза от страха за этого котенка) и в юном возрасте уже пыталась бегать на свидания.

Однажды Люша взяла Симу с собой на три недели в поездку. А когда вернулись, Кошка снова была молочной, но без котят, и кошкино молоко теперь просто пропадало. Но природа нашла свой выход в такой ситуации. Кошка начала вылизывать свою взрослую дочку, как  и раньше, как будто она все еще была маленьким котенком. И Сима поняла этот призыв, долго уговаривать ее не пришлось. Хоть и зубки уже большие, да и сама не маленькая (четыре месяца), Сима пристроилась к маминому животу, нашла молочный ручеек, и Кошка удовлетворенно заурчала.

Симино детство стремительно переходило в юность (у кошек все гораздо быстрее и проще, чем у людей), а кошкино молоко по-прежнему входило в рацион кошечки-подростка. Взрослея, Сима все неохотнее исполняла роль новорожденного котенка, но властное порыкивание Кошки, призывающей по закону природу своего малыша на молочную трапезу, был сильнее Симиного «не хочу». Мама сказала, значит, надо. И даже когда молоко у Кошки иссякло, она по привычке продолжала призывать свою дочь призывным рыканием и лаская шерстку язычком. А совсем взрослая Сима отвечала на эти ласки уже по-взрослому: тоже облизывая за ушком свою кормилицу и также с удовольствием урча, будто она сама уже была мамой.